Урожденная харьковчанка, почетный
гражданин Харькова, народная артистка СССР Людмила Гурченко в городе своего
детства достаточно частый гость. На сей раз актриса посетила Харьков в качестве
писательницы. На VI Международном фестивале "Світ книги-2004"
Гурченко как автор автобиографической книги "Люся, стоп!" получила
приз в номинации "Выбор читателя" и "Золотой Феникс", Хотя
все, кто пришел на творческую встречу с актрисой, мало интересовались собственно
книгой. Обращаясь к своему кумиру, харьковские поклонники постоянно произносили
фразу: "Люся, вы - наша звезда", делая ударение на слове
"наша". Сами понимаете, трудно в такой обстановке всеобщего
восхищения поговорить собственно про книгу. И все-таки абсолютная звезда
советского кино уделила корреспонденту "ВВ" несколько минут:
- Людмила Марковна, часто ли вы себе в жизни говорите
"стоп"?
- Момент остановки вообще очень важен. И не всегда он
касается работы, "Стоп" нужно говорить и в личной жизни, в отношениях
с людьми. Обычно это слово для меня - как сигнал, что нужно остановиться,
подумать, обдумать ситуацию.
- "Люся, стоп!" - ваша третья книга, если я
не ошибаюсь. Как вы оцениваете
свои литературные достижения?
- Не думаю, что в данном случае мы будем всерьез обсуждать
вопросы литературы. Я - профессиональная киноактриса. Вот эту профессию я знаю
в совершенстве, говорю без ложной скромности. Изучила ее досконально. Мне
присылают сценарий, работаю над ролью, радость и ответственность первого съемочного
дня - все это проходила неоднократно. Дальше - пение. Я окончила Харьковскую
музыкальную школу имени Бетховена. Петь начала уже с первой картины
("Карнавальная ночь" - А.К.). Музыкальность меня не раз спасала и на
эстраде, и в других жанрах - в театре, например. Так что об этих вещах тоже
могу говорить более профессионально. А вот писательство - как вам сказать...
Знаете, я никогда не написала ничего приличного, например, школьные сочинения
все время списывала. Не могла написать лучше, чем в учебнике. Другое дело, я
могла высказать свое мнение по поводу прочитанного, но люди моего поколения
знают и поймут - собственного мнения лучше не высказывать. Так что писать
вообще не имело смысла, но выделиться все равно хотелось. Особенно в той
области, где от меня, казалось, ничего не ждали. Так появилась моя первая книга
"Взрослое детство".
- Что или кто побудил вас взяться за перо?
- Подвигнул меня на писательство Андрон
Михалков-Кончаловский. Хотя и он, и его брат Никита Михалков были вроде бы
далеки от всего этого. Ведь я человек из простого народа, никогда этого не
стыжусь. А они дворяне, "голубая кровь", и мировоззрение у них такое.
И не только у них. Так вот, Андрон сказал мне: "Ты должна написать книгу
"Девочка и война". О военном детстве, о возвращении с фронта отцов.
Это может стать основой для фильма". Только вот с писательством такая
странная история получается - не могу писать для кого-то, на заказ. Сядешь,
начинаешь писать, строчишь, никого и ничего вокруг не замечаешь. Уходишь в
писанину с головой. Потом читаешь написанное - и ничего не понимаешь. Все
исправляется только с третьего прочтения.
- Вы можете четко определить жанр своих книг?
- Его подсказывает жизнь, как и сюжеты. Если говорить о
первой книге, то хотелось написать, как мы жили, как было тяжело, как выбрались
из этой ямы. Ведь жили мы не всегда благополучно. Послевоенное время, папа и
мама пытаются зарабатывать какие-то деньги на еду, я болтаюсь без дела. Вся
вольная насквозь, у меня понос вечный, глисты. Думаете, почему я так выгляжу
хорошо? Я есть хочу все время! Ну, а "Люся, стоп!" - уже про другое.
Она о переходном моменте. Хотелось написать, как меняются люди вокруг меня, а
также ответ на все изменения, которые произошли в моей жизни с приходом так
называемой перестройки. Как вы, наверное, поняли, она охватывает события
последних двух десятков лет в моей жизни, жизни моих близких, жизни нашей
страны, которая развалилась.
- Вы получаете отзывы читателей?
- Конечно. Все, что я написала, нашло свою аудиторию.
Отношение к книгам разное.
Кто-то выбрал для себя "Аплодисменты,
аплодисменты". Кому-то больше нравится "Взрослое детство" - оно
легче, оно напоминает читателям об ушедшем времени. Конечно, я пишу о времени и
о себе: как я жила в Харькове, как ходила в кино, как позже отправилась
покорять Москву. Если бы в Харькове был институт кинематографии, я бы из этого
города никуда не уехала. В Москве чувствовала себя неуютно, в первую очередь -
из-за украинского акцента. Мне давали понять: с таким акцентом артисткой не
стану. Потом, когда я уже состоялась, Харьков предал меня. Именно из родного
города я получала самые жесткие письма, где меня называли не иначе как
выскочкой. Я даже плакала от такой несправедливости. Потому в Харьков всегда
приезжала тайком, без особой помпы. Теперь приезжаю официально. Харьков меня
вроде как признал.
- Большинство ваших поклонников, которые сидели сегодня
в зале, - люди старше сорока лет. Можно сказать, что это - ваша аудитория. И
все, что вы делаете в искусстве, в том числе книги, предназначено для людей
именно этого возраста?
- Люди, которые тонко и музыкально устроены, всегда найдут
в моих книгах то, что им близко. Однако я не совсем согласна с вами насчет
возрастных ограничений. Я точно знаю: молодые двадцатилетние девчонки и даже
мальчишки с интересом читают о том, какой я была в их возрасте, как себя вела,
пробиваясь наверх, что делала для того, чтобы слепить себя самостоятельно. Вот
мои поклонники! Уверена - многие из них берут для себя некоторые мои
рассуждения как руководство к действию. Им интересно, что я знаю про жизнь,
какую такую тайну, как смогла добиться того, чего добилась. А ведь я застала
живыми и видела, как работают многие великие артисты:
Орлова, Раневская, Плятт. И, в свою очередь, училась у них.
- Многие ваши коллеги-актеры в последнее время тоже
пишут воспоминания, мемуары, в общем, книги о себе. Вы читаете то, что они
пишут?
- Начнем с того, что я в этом жанре первопроходец, я его
открыла для коллег. Но я не читаю такой литературы. Ведь никто из известных
артистов не хочет говорить о своем простом происхождении. Ни у кого,
оказывается, нет папы из батраков. Все хотят быть "голубыми". В
смысле, с "голубой" кровью. А я не боялась подставлять себя под удар,
потому и писала.
Андрій КОКОТЮХА,
"Вечерние Вести", 07.05.2004